Ануфрий Богданович Сидоров не верил в бога.
И вообще среди сельчан слыл человеком мрачным, мелочным и сущим мизантропом. Последнее словечко выдала в эфир городская барынька, когда Сидоров в ответ на "Доброе утро!" так глянул на неё, что мигом снес с велосипеда в огромную вечную лужу.
Бабки же именовали Ануфрия Богдановича "антихристом", плюясь при этом не хуже верблюдиц.
И то сказать, было за что.
Вот и сейчас Сидоров, не стесняясь в выражениях, отчитывал молоденькую продавщицу Аглаю за недовес костей в суповом наборе и перловки в пакете. Участковый Сёмушкин попробовал было вмешаться, но огрёб перспективу жалобы начальству, и сбежал.
Всласть наскандалившись и добившись правды, Ануфрий Богданович сгрёб покупки, и потопал к дому. Проходя мимо церкви, он не то что лба не перекрестил, а и головы не повернул. Жизнь не баловала мизантропа чудесами, а вот всего остального сыпала прямо лопатами. Впрочем...
Стоило Ануфрию открыть калитку, как они налетели все разом.
Почти беззубый, несмотря на молодость, Биндюг, скакал выше всех, крошечная белая Ласочка тщилась ему подражать, но три лапки справлялись плохо. Безухий Ермолай, Вихлюй со страшным шрамом на боку, рыжий и тоже трехлапый Кисточка... Степенный Геннадий - единственный из всех "комплектный" - следил с крыльца за этим безобразием, давая приемышам порезвиться. Он знал, что без внимания не останется.
Ануфрий щедро трепал льнущие к нему хвосты и уши, осторожно гладил подживающие бока и спины, и улыбался.
В воскресенье сельский "антихрист" чинил забор, молчаливо презирая спешащих к службе бабок. Собачья братия крутилась рядом. Ближе к обеду явился местный поп, и Ануфрий набычился, не переставая сражаться с непослушной доской. Он ожидал выволочки или проповеди. Поп был новенький, и еще не растерял пыла.
Однако же батюшка стоял молча, наблюдал, почесал за ушком Ласочку, а потом закатал рукава рясы, да и подсобил Ануфрию так ладно, что до обедни они еще и дров наколоть успели.
- А в бога твово, - вместо благодарности буркнул "антихрист" батюшке, - я всё одно не верю!
А Бог смотрел сверху, и улыбался. Он-то всегда верил в Ануфрия Богдановича.
"Нежные сказки про суровых мужчин"
